Видео-лекция Анатолия Семенова: Судебная практика по интеллектуальным правам

Заместитель председателя комитета по интеллектуальной собственности и креативным индустриям Российского союза промышленников и предпринимателей Анатолий Семенов выступил экспертом цикла лекций «n’RIS Академия. Диалоги».

Анатолий Семенов специализируется на судебной защите предпринимателей в сфере интеллектуальных прав, промышленной собственности и патентных споров, в частности, на нарушениях авторских и смежных прав. С 2013 по 2019 год он занимал пост представителя уполномоченного при президенте России по защите предпринимателей в сфере интеллектуальных прав.

Анатолий Семенов рассказал о кейсах из собственного опыта, общем состоянии юридической практики, цифровых платформах для досудебной защиты, а также о том, на чью сторону становится российский суд в спорах по нарушению интеллектуальных прав.

Интервью с Анатолием Семеновым для цикла лекций «n’RIS. Академия. Диалоги»

Почему сфера интеллектуальной собственности считается перспективной для карьеры и профессионального роста?

Это самая неустоявшаяся сфера права, в которой вы можете сказать что-то новое. Стремиться попасть в какую-нибудь цивилистику, где давным-давно блистают звезды, на которых ссылаются все диссертации и статьи, наверное, было бы слишком нагло. К счастью, в сфере интеллектуальной собственности вообще не было никаких авторитетов, поскольку традиция прервалась еще до революции.

В СССР эта сфера была аутсайдерской, и авторское право свели до поддержки творчества через всевозможные профильные организации. Вот поэтому в международном масштабе Россия сейчас — это новая страна новой правовой системы, которой не более 30 лет. Говорить о том, что здесь есть какие-то непререкаемые авторитеты, сложно.

Почему тема интеллектуальной собственности актуальна и востребована в обществе?

Все просто. Дело в том, что чем дальше, тем меньше хочется людям работать, больше получать ренту, поскольку интеллектуальная собственность — способ передела общественных благ в пользу назначенных законом правообладателей. Ее можно воспринимать как интеллектуальный налог или альтернативную систему налогов для адресного вознаграждения творцов.

Любовь к безделью вполне ожидаемо приводит к популярности темы интеллектуальной собственности. Возможность один раз спеть популярную песню и всю жизнь получать гонорар стала привлекательной.

Какие вопросы стимулируют правообладателя, творческого человека обращаться к юристам со специализацией в интеллектуальном праве?

Самый частый вопрос: как получить большой гонорар? Возьмем Ждуна для примера. Его не просто так покупали, а хотели монетизировать. Вы хотите найти как можно больше нарушений и хорошо заработать. Можно сомневаться в том, является ли такая тактика конституционно одобряемой с точки зрения стимулирования развития науки и искусства. Тем не менее формально гражданское право в сфере интеллектуальной собственности именно это и стимулирует. То есть у тебя есть право, ты его должен обналичить. Но как только ты приходишь к банкомату под названием «суд», возникают проблемы. Банкомат не всегда готов это делать, поскольку суды у нас пока не автоматизированы.

В законе прописана формальная норма — от 10 000 до 5 миллионов рублей, либо двукратная стоимость контрафакта. Это привело к тому, что люди «взломали» систему и начали подавать серийные иски. За «Машу и Медведя», «Фиксиков», «Смешариков» могут подать тысячу исков. Сотрудников судов могут заваливать однотипными исками, которые не менее технологичным образом обеспечиваются доказательствами. Кто-то приходит, что-то покупает, фиксирует на видео. Дальше включается формальный подход. Условно: пять персонажей, и за каждого можно получить по 10 000 рублей. Какое-то время это работало достаточно безупречно.

В 2016 году эта модель наткнулась на проблему: одно из дел попало к зампреду Алтайского суда. Оно было вопиющее, потому что за продажу диска Стаса Михайлова стоимостью не более 200 рублей формально следовало взыскать миллион; на этом диске было 100 песен. 100 песен по 10 000 — вот и миллион. Ну и получилась достаточно печальная картина.

Зампред суда сказал: «Нет, вот вам 15 тысяч — и идите!». Истец обжаловал, апелляция согласилась. Дальше это дело попало в суд по интеллектуальным правам. «Да подождите секундочку. По закону неснижаемый предел — 10 000 рублей. 100 нарушений по 10 тысяч — миллион. Почему получилось 15?», — сказал судья. Он отменяет решение и обязует нижестоящую инстанции впредь взыскивать миллион.

Возникла проблема: как может нижестоящий суд не согласиться с вышестоящим? У каждого есть возможность обратиться с запросом в Конституционный суд. То есть, когда нижестоящий суд видит, что норма, которую он должен применить, не соответствует Конституции, он должен направить запрос. Зампред так и сделал. В результате мы имеем историческое постановление 28П Конституционного суда от 2016 года, в котором установлено стандартное основание для снижения компенсации. Почему по чеку надо выдать меньше, чем формально написано на нем? Вот с этим и живем, а дальше кто во что горазд.

Как вы оцениваете потенциал цифровых сервисов, которые уже служат защите интересов правообладателя в досудебных спорах и в судах?

Некоторые платформы позволяют фиксировать наличие объекта права у некоего лица на определенный момент времени при помощи депонирования. Эти сервисы могут фиксировать нарушения авторских прав, сканируя интернет в режиме поисковика, и рассылать всякого рода претензионные письма.

Досудебная защита — это разумный способ снижения издержек правообладателя. Если ты обеспечил доказательства наличия прав, доказательства нарушения, смог досудебно разослать письма, то в 90% случаях ты, наверное, добьешься эффекта. Другой вопрос, будут ли тебе платить деньги. Хочется верить, что кто-то заплатит. Проблема судебной защиты остается нерешенной.

Что вы можете посоветовать правообладателям и творцам в эпоху платформенных технологий, тотальной цифровизации рынка интеллектуальной собственности?

Если мы смотрим на интеллектуальную собственность как на ренту, на особый вид частного налога, то понятно, что проще все-таки его взыскивать не в судебном, а в обычном порядке. Когда уплата налога связана с оказанием встречной услуги, это облегчает собираемость налогов.

Происходит интересная трансформация: услуги, которые раньше оказывало государство, все больше мигрируют в сторону платформ. Эти транзакции обслуживают Яндекс, Google, YouTube и другие. Там и продвижение, и защита, и монетизация. Очевидно, что надо идти туда бороться за время и внимание аудитории. Так что вперед — за монетизацией на платформы.